Анна ЛЮДВИГ |
СОРОК ВОСЕМЬ ШАГОВ
(Cornwall. Caragh Luz)
Тускло-жёлтый фонарь освещает покорно урну и поблёкший фасад обанкротившейся коптильни... Через десять минут с интонацией нецензурной прогундосит «подъём!» обалдевший вконец будильник. Дребезжащая жесть – видно, кто-то футболит банку, монотонным шуршаньем ему отвечает дворник, и прилично распухший, как после хорошей пьянки, вылезает облезлым котом полусонный вторник. Расшумелись... Вставать? Да я, в общем, и не ложилась... Белоглазое утро ползёт, как упырь из склепа – заунывная песня Атлантики тянет жилы и Атланты спросонок опять уронили небо... Сорок восемь шагов через улицу в пузо паба, где зевающий Томми приносит неторопливо неизменный пшеничный батон с ерундой из крабов и огромный стакан с неизбежным имбирным пивом... Справа курит рыбак, слева – что-то жуёт чиновник... На скале, приютившись подмышкой у серой глыбы, неземной аромат источает седой шиповник, вперемешку с обыденной вонью копчёной рыбы... Атакуют волны причал бесконечной армадой, разбиваясь о сваи: горит шапокляк на воре. И, с английским спокойствием вея над променадом, бриз обрывки вчерашних иллюзий сметает в море...
* * *
В тишине извивается струйка табачного дыма, Вместе с ней растворяется память о бывшей любви. Но ужасно не хочется верить, что я – заменима. Понимаю: банально... Ну что ж, такова се ля ви.
Кто из нас был неправ, может время потом и рассудит, Но за давностью дело закрыто: нет важных улик. Только очень печальны слова «заменимые люди»... Понимаю: каприз... Ты к моим сантиментам привык.
Извини за эмоции. Я надоела? Заметно... Просто грустно мне что-то сегодня, хандрю, хоть убей! В тишине извивается призрачный дым сигареты, Вместе с ним растворяются боль и мечты о тебе...
* * *
Каким удивительно сказочным было начало, А нынче приходишь и в губы целуешь привычно, Но вот почему-то совсем без тебя не скучала, Что, как понимаю, тебе глубоко безразлично.
Припомни, как вместе смеялись, порой горевали, Узнать друг о друге казалось и важным и нужным... Сегодня мечтою моей загоришься едва ли, А если попросишь совета – глядишь равнодушно.
Что делать? Завыть, как стареющий волк-одиночка? Спросить, не имея желанья дослушать ответы? Я думаю, если и любишь, то лишь оболочку. Ну что же, возьми! В ней меня всё равно больше нету...
Муха в янтаре
Из лавки ювелира де Фужре, где манит жемчуг и сияют броши, на бархатной подушке замерев, сверкающая муха в янтаре завистливо глядела на прохожих.
Ей представлялся солнечным январь, зима казалась бесконечным летом, почти звездой – забрызганный фонарь: она на всё смотрела сквозь янтарь, налитый золотистым тёплым светом.
Погода бесновалась за стеклом, прохожих осыпая мелким градом, а те вздыхали: «Мухе повезло, в её витрине сухо и тепло, приятно в обрамлении богатом!».
Так и смотрели: люди – на кулон, а муха – на завидное движенье. Виновен был янтарь: ведь это он своим волшебным цветом – с двух сторон – невольно исказил изображенье...
Чего нет в Греции
В Греции всё есть... (известное заблуждение)
Там фрукты, море, люди миловидные, Звучат бузуки, струнами звеня. Там есть почти что всё. Но вот, обидно мне, Что нету в тёплой Греции меня.
Там воздух ароматный удивительно, Конструкторы троянского коня, Философы, артисты и мыслители, Но явно недостаточно меня.
Уютные приморские деревни и Зовёт купаться синяя вода... А греки (ну, когда не слишком древние) – Мужчины, между прочим, хоть куда.
И я пришла к решенью справедливому – Так больше не желаю жить ни дня. Не будет мужу мира под оливами, Пока не будет в Греции меня!
Colonia ara Agrippinensis
Я так люблю торжественные лица твоих церквей, но, знаешь, до сих пор прекрасный и далёкий купол снится, украсивший Андреевский собор... Зима ванилью пахнет и глинтвейном, а осень – спелой сливой, но, увы, твой дивный берег – только берег Рейна, а не гранит покрытой льдом Невы. Люблю степенность улочек старинных и летние хмельные вечера. Колония – созданье древних римлян, но мне милей творение Петра, что было счастьем, болью и недугом... Прости, мой Кёльн, никто не виноват: ты дал, что мог. Ты вечно будешь другом! Возлюбленным остался Ленинград.
_______________________________________________
Анна Людвиг родилась в Ленинграде, автор поэтических книг «Работа над собой» и «Безмолвие», член Международной творческой ассоциации «Taivas», лауреат ряда международных конкурсов, в том числе финалист Международного поэтического конкурса «Эмигрантская лира» (2009). Живет в Кельне. |