БАЛТИЙСКИЕ СТРОФЫ

* * *

Осенью

в такую погоду хорошо

искать грибы –

в какой-нибудь стране,

где клещи

не страдают

энцефалитом.

(Это лето

нельзя назвать даже бабьим.)

Скоро к нам потянутся

люди –

отдохнуть от глобального потепления,

посидеть под мелким дождём.

Мы отдыхаем уже сегодня.

– –

По дороге «дом – работа»

меня остановил человек.

Почему-то

он хотел, чтобы я его вспомнил,

называл

микрорайон, где я вырос,

повторял, что и сам из Черёмушек.

Я его не узнал,

зато

увидел в его глазах

неизменённый пейзаж:

кирпичные пятиэтажки

в окружении заросших дворов

и несколько высоток –

визитка города,

протянутая на северо-запад.

– –

Цвет зданий

вызывал вкусовые ассоциации:

карамель из восточных сладостей,

пастила,–

но немного светлее и

почти не сладко.

Летом

небо часто бывало холодным,

резкая синева

обрамляла тёплые стены.

Облака

казались лишними –

почти всегда.

– –

Хлеб продавался

в отдельном магазине:

вывеска

предупреждала о присутствии билингвалов.

Мы жили в квартире,

которую

освободила семья,

уехавшая за границу.

Они

носили фамилию Майзель.

Тогда я пытался

много раз повторять

одно и то же слово:

оно исчезало

в чередовании фонем;

а потом

через него

что-то

абсолютно чужое

подавало голос.

Думаю,

это можно было назвать

минималистскими стихами.

– –

Чужое

всегда было неподалёку:

оно

равнодушно встречало

меня в гастрономе,

подменив

материнское лицо

чертами незнакомой дамы

(то же платье, причёска, сумка –

и –

не она).

Ужас: как долго иду

и куда возвращаться?

Чужим

становился подъезд,

коварно казавшийся нашим:

три

лестничных пролёта

расслаивали пустоту

под ногами.

В этом пространстве

нельзя было жить,

и двери квартир

таили

жутких жильцов.

К счастью,

они

оставались внутри,

и спасение

было доступным –

солнечный двор

примирял и своих,

и чужих.

– –

Пахло травой –

по-разному

утром

и днём

после грозы;

этот запах

можно услышать сейчас,

неожиданно став на колени.

Дети из дома напротив

ели соцветия тёмно-зелёных вьюнов –

"баранки",

напоминавшие чем-то

спаржу.

Здесь же –

в траве –

ухитрялись скрываться

игравшие в прятки.

Запах тогда

становился густым

и влажным,

как тёмная почва,

пробитая наспех корнями.

Тело

делалось грузным, –

таким же,

как плотно слежавшийся дёрн.

Захваченное врасплох

оно

не желало вставать.

– –

Всё время

что-то

строили –

тяжело ухал молот,

загонявший серые сваи

в мелкозернистый песок.

Не успевший застыть бетон

благоухал,

как в начале мира,

должно быть,

источала в пространство соль

морская вода.

Вечерами

можно было ощупывать кладку стен –

и чувствовать

её зыбкость.

Кто захотел бы признать,

что она

станет посланием

наших

матерей и отцов

всё ещё не рождённым

нами

детям?

Кирпичи здешних домов

до сих пор теплы,

как разжатые руки.

– –

Кинотеатр

построили именно так.

Смельчаки проползали

под Большим залом –

в просвете

виднелась соседняя улица

и абрис забытой кем-то

перевёрнутой каски.

Она и сейчас

лежит там,

подобно доспехам,

оставленным

на поле боя.

Сидя в зале,

я посылал ей негласный привет –

перед каждым

киножурналом:

топос

располагал к сантиментам.

– –

Женщины, чьё время прошло,

и мужчины, чьё время уже не наступит, –

этих людей

я благодарю за то,

что они

согласились жить рядом –

среди невыносимой

в своей простоте

архитектуры.

Не хватает

одной вещи:

говорить, практически,

не с кем,

общаюсь, в основном,

с чужаками:

особенно хорош Ювенал,

хоть и бывает зол

слишком.

– –

Смотри:

над дамбой в нашу честь

опять дают салют;

в ночь семисот

тридцатилетней годовщины

петарды отражаются в реке

так беззаботно,

как если бы они

ныряли в небо.

Так выглядит моя любовь:

урбанистический пейзаж

и выигрышные номера –

в просветах.

– –

Часто

слышен

Децим Юний:

«Много причин и других я бы мог привести для отъезда,

Но уже ехать пора: повозка ждёт; вечереет;

Знаки своим бичом давно подаёт мне возница…

Помни о нас, прощай!»

Мне кажется,

лучше не скажешь.

_______________________________________________

Руслан Соколов окончил гуманитарный факультет Даугавпилсского университета со степенью магистра филологии (диссертация посвящена русскому символизму), автор сборника стихов и переводов «1\3», а также ряда научных статей. Один из создателей литературной группы «Folio Verso». Родился и живет в Даугавпилсе.