ПЕТЕРБУРГСКИЕ МОСТЫ

НОЧНОЙ ПОЛЕТ

здравствуй небо и ты с пропеллером на спине

тоже здравствуй взгляни на город он весь в огне

особенно в этом ракурсе с этих высот

глянь как медленно электричка к нему ползёт

здравствуй небо здравствуй воля прощай дедал

я уже отучился в школе долги раздал

наркодилерам криту миносу и семье

оставляю тебя внизу на чумной земле

оставляю тебя прозябанию всем вещам

что ты так ценил по жизни и мне завещал

эта тяга твоя к горилке свиным хрящам

к потным бабам интригам кинжалам-дефис-плащам

не желаю жить в этом аду в этой стране

лучше замертво упаду пропаду в волне

так прощай мой кошмарный сон прошлогодний снег

прощай и ты толстый смешной человек

с нелепым своим пропеллером на спине

что-то (прости не слышу) кричащий мне

* * *

поезд въезжает в дождь,

в стену дождя.

по вагонам проходит дрожь,

брызги летят,

словно в пространстве — рябь,

раз — переход

из июня в сентябрь,

в промозглый холод.

поезд въезжает в сон,

но — наяву.

скрежет, встаёт вагон,

сойди в траву.

пройди по руинам — там,

где ты жил,

где неуют, нищета,

ветрено (не дрожи).

вернись в эту реку вновь,

в прошлое. повтори:

«миром правит любовь».

сплюнь, разотри.

* * *

всё наяву ты тоже наяву

как странно что я всё ещё живу

а значит постепенно умираю

под скрежет ежедневного трамвая

под щебетанье суетное птиц

под шелест недочитанных страниц

под сводки истеричных новостей

под голоса (не вовремя) гостей

всё наяву мы падали в траву

без разницы мгновенья или годы

вся жизнь как продолжение полёта

с высокого моста в глухую воду

в свинцовую осеннюю неву

как странно но я всё ещё живу

* * *

человек человеку узбек

реже таджик

ночь 21-й век

гаражи

злая стая волчат

рвёт на куски

то что станет сейчас

другим

мёртвым как сквер и площадь

город страна

ветер листву полощет

ночь холодна

* * *

…мимо лето идёт, мимо осень идёт, потом

будет суп с котом, зима упадёт пластом,

на поля упадёт, на дома упадёт, на всё,

что любил Басё.

что любил Бусон, воспевал Сайгё, обонял Инин.

будет белый холст — никаких высот, никаких низин.

всё исчезнет — небо, воздух, вода, земля.

вот тогда бери и придумывай мир с нуля.

* * *

пространство вскрыто лезвием ножа

ты так была при жизни хороша

и потому судьба твоя понятна

хотя — досадно

навряд ли я приду к тебе потом

покойся с миром под своим крестом

дискретный дождь сопревшая листва

венки трава

гранитный ангел плачет на ветру

ограда покосилась (не к добру)

дала усадку свежая могила

вот — всё что было

навряд ли ты останешься со мной

когда я повернусь к тебе спиной

и прочь уйду — не жди меня обратно

была и ладно

пространство вскрыто лезвием ножа

точнее луч бежит листвой шурша

сомкнутся тучи — снова станет хмуро

прощай скульптура

* * *

Кого она возьмёт в свой оборот,

тому не совладать с пространством. Вот он

последний направляет свой полёт

к студёным звёздам.

Что от него осталось на земле?

Жена и сын? На чёрный день заначка?

Кто горевал о нём, его жалел?

Собака? Дом, пустой, как эта пачка

от «Космоса»? Не горечь, так печаль

в пространстве тлеет, словно сигарета.

Ты там, приятель, сильно не скучай.

Увидимся. В Валгалле или где там.

_______________________________________________

Борис Панкин – поэт, закончил факультет прикладной математики Петербургского университета, публиковался в журналах «Звезда», «Нева», «Дружба народов», «День и ночь» и других. Живет в Москве.