№1 2005


Содержание


Наталия Перевезенцева. Какая долгая дорога… Стихи.
Даниил Аль. Тучи-тучи. Рассказ.
Михаил Аникин. Ему дан час, а нам – эпоха. Стихи.
Андрей Романов. Лиговский дворик. Поэма.
Борис Краснов. Последнее первое мая. Рассказ.
Ирина Моисеева. Окаянные дни. Стихи.
Михаил Кураев. Шведский сувенир. Рассказ.
Андрей Неклюдов. Раб Семеныч. Рассказ.
Роман Всеволодов. Праздник. Рассказ.
Алексей Леонов. Сказка о драгоценном камне. Повесть.
Оксана Лихачева. Вдохновение. Стихи.
Дмитрий Каралис. Кронштадтские пупки. Рассказ.
Молодые голоса:
Кирилл Козлов. У трех мостов. Поэма.
Вадим Шамшурин. Весеннее обострение. Повесть.
Московские гости:
Андрей Шацков. Уходят дымом в небо декабри. Стихи.
Валерий Дударев. Навстречу северной луне. Стихи.

Норвежские гости:
Арнульф Эверланн, Эмиль Бойсон, Улаф Булль. Стихи.(перевод с норвежского Е.В. Лукина).
Виктор Иванов. Есть в небе немолчная флейта. Трехстишия.
Владимир Серебренников, С луной, запутавшейся в тине… Стихи.
Евгений Невякин. Бунт на Камчатке. Очерк.
Ростислав Евдокимов-Вогак. Во времена Минотавра. Статья.
Анатолий Евменов. Посвящение в художники. Эссе.
Андрей Воробьев. Дворовый шансон. Пародии.

SnowFalling

Наталия ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВА

Какая долгая дорога,

Какая снежная страна…

 

 

Стихи

* * *

Какая долгая дорога,

какая снежная страна,

та, что обильна и убога,

та, что теперь разделена

заборами... Сказать – «граница» –

и не хочу, и не могу.

Стучат колеса, поезд мчится,

не различая на бегу,

где самостийной Украины

земля, где — русские края...

Вокзал с остатками лепнины,

подслеповатая семья

пятиэтажек грязно-серых,

линялых лозунгов тряпье,

ларьки, забитые фанерой...

Где здесь «твое», а где — «мое»?

Кому показывать свой норов?..

И воют в страхе и тоске

по обе стороны забора

псы — на едином языке.

Окна Висбю

1.

На каждом маленьком окне

горит свой слабый свет.

Никто не думал обо мне,

свет зажигая, нет.

Но каждый думал о своем:

о путниках в ночи,

о грозном море за окном…

И огонек свечи,

как чья-то теплая рука,

протянутая тем,

кто дом свой не нашел пока

и плачет в темноте.

2.

«Не прислал ли лебедя за мной…»

Анна Ахматова

Черный лебедь плывет из вчерашнего дня

в завтрашний день — мимо меня.

Светел закат и прозрачна вода,

каждому «нет» соответствует «да».

Господи, это и значит — покой?

Средневековье стоит за спиной.

Башен и шпилей строг силуэт,

каждое «да» чередуется с «нет».

Господи, мне возвращаться домой

в полупомешанный город родной,

где я хочу доверять и любить,

но получаю в ответ: «может быть».

Ранней ли осенью, поздней весной,

черного лебедя вышлют за мной.

Может, тогда превратится ответ

в нежное «да» или твердое «нет».

Но на последнем своем вираже

этого я не услышу уже.

Стансы

Родившись в Ленинграде, не умрешь

в Санкт-Петербурге. Не гонись за модой.

Ни шляпка с вуалеткою, ни брошь

от Фаберже — не сделают погоды.

Вернее, не изменят… Вечный смог,

распутица – зимой, а холод — летом.

И, если нас хранит зачем-то Бог,

мы ничего не ведаем об этом.

По Караванной кто-нибудь пройдет

когда-нибудь, а я — по Толмачева.

На улице Перовской не живет

картинный Гоголь… (Не скажу ни слова

о тех деревьях, чья живая плоть

здесь под электропилами стонала).

А спонсоров сего прости, Господь,

за вязь имен на глади пьедестала.

Мне чудится (нет, это я не вам,

и не в укор — но вспоминаю все же),

как поднимается спокойный светлый храм

во имя и во славу только Божью.

И женщина с измученным лицом,

которое — потом — в сияньи нимба,

и камни, что носила на крыльцо

она ночами — тайно, анонимно.

Блаженная… Ну что ж, да будет так!

Блаженны те, кто ничего не должен,

кто понимает — вложенный пятак

и поданный — все ж не одно и то же.

Кто отдает свой хлеб и чистит хлев,

кто благодарности бежит как скверны,

и для кого живая жизнь дерев

и человеческая — соразмерны.

Ах, шляпка, вуалетка, Фаберже !..

Но вырвана и скомкана страница,

где Ленинграду не бывать уже,

как Петербургу — больше не случиться.

Форты

Вокруг Кронштадта — призраки-форты,

Чумной, Рисбанк, Тотлебен, Граф Милютин…

Я не люблю военных, простоты

приказа не приемлю… Голос лютни

Предпочитаю громовому: «За!»,

звучащему, как правило, басами.

«На нас идет военная гроза…»,

«Ура! Мы ломим…», «Не Москва ль за нами…».

Но все же, все же… Камень и вода,

хитросплетенье ржавой арматуры,

под корень вырубавшийся всегда

сегодняшний жилец — кустарник бурый…

Должно быть, страшно здесь…

И зябко, может быть…

А впрочем… Нелюбви слова иссякли.

Как хорошо здесь, как прекрасно плыть

к останкам грандиозного спектакля.

Я обожаю слово «каземат»,

произношу с улыбкою «бойницы»,

когда, минуя глыб гранитных ряд,

хочу к стене прохладной прислониться.

О, дряхлые чудовища войны,

невинные убийцы — век ваш долог.

Имперские блистательные сны,

которых не коснется археолог —

все, что осталось вам…

Как всех, кто пережил

мгновенья славы и года позора,

не лавр венчает вас — сурепка, девясил,

шиповник, может быть…

Но в поздних разговорах

на берегу залива, дотемна,

когда гроза подходит круговертью,

опять всплывают ваши имена,

и пахнет славой, порохом и смертью.

_________________________________________________________________

Наталия Перевезенцева – поэт, автор книг «Путешествие во времени» и «Вторая книга», член Союза писателей Санкт-Петербурга.

 

Сайт редактора



 

Наши друзья















 

 

Designed by Business wordpress themes and Joomla templates.