НАД ЗАЛИВОМ СОБИРАЕТСЯ ГРОЗА

* * *

При встрече на плечи кладешь ты мне руки свои,

И чувствую — радость меня наполняет до края.

Меня ты просил написать об осенней любви,

А я от нее, как от летнего солнца, сгораю.

Смотри, как разнежился наш дорогой городок,

У ног на газоне сияют анютины глазки,

А небо какое — пронзительно-синий мазок

Тропической, знойной, какой-то не питерской краски.

И здесь же, пока мы стоим голова к голове,

Я все подарю тебе — ближнего тополя ветку,

И чаек мельканье, и тот теплоход на Неве,

И сфинкса в ладони, как маленькую статуэтку.

Мир полон тепла — только радуйся, только живи,

Нам новая встреча дана, как всевышняя милость…

Меня ты просил написать об осенней любви,

Ну что же, любимый, скажи, — у меня получилось?

* * *

Над заливом собирается гроза…

Я пропала. И боялась я не зря.

У тебя такие странные глаза —

Цвета тающего льда и янтаря,

Цвета бури, а по краешку зрачка

Цвета мокрого прибрежного песка.

Грянул гром, и все затихло в тот же миг,

Не качается испуганный тростник,

И на шелковой рубашке у тебя

Проступают капли первые дождя.

Пред тобою я в смятении стою,

Руки ветра гладят голову мою,

И в отчаянном объятье сплетены

Куст черемухи в цвету и ствол сосны.

Как меня ты на заливе целовал,

Знали небо и земля, — никто не знал,

Только грозная вечерняя заря

Цвета тающего льда и янтаря.

* * *

На кладбище, от слез едва дыша,

Прозрела я в отчаянье кромешном:

Вранье, что возвращается душа

Туда, где, беспечальна и безгрешна,

Она веселой звездочкой горит

Среди других у Вышнего престола.

Пусть церковь эти сказки говорит,

Что всех спасла от смерти Кровь Христова.

Когда б душа бессмертною была,

В неведенье меня б ты не оставил —

Пусть даже в нарушенье Божьих правил,

Она бы тайный знак мне подала!

* * *

Что-то случилось, как будто душа потеряла опору.

Холодно ей на космическом черном ветру,

Смотрит она на нелепое тело, в котором

Я так бездарно живу и, наверно, бездарно умру.

Словно другое, помимо земного, зовет притяженье,

Словно иные, помимо привычных, зажглись маяки,

Мир повседневных поступков и мыслей круженье

Начисто стерты случайным движеньем руки.

Страхом сплетенные пальцы к груди прижимаю,

Мышца уставшая — сердце — сбивается с ритма, болит.

Боязно, жалко себя, человек, оболочка земная?

Не узнаю тебя, жизнь, не приветствую, не принимаю.

Щит мой разбитый лежит в придорожной пыли.