ВЫСОТА РУССКОГО СЛОВА |
РЕЦЕНЗИИ
* * *
ВЫСОТА РУССКОГО СЛОВА
Алексей Леонов. Высокий порог. СПб, 2006
«Бумагу живым!» - все прекрасно помнят этот тезис Владимира Маяковского, который, негодуя по поводу недостаточно замеченного Велимира Хлебникова, сформулировал одну из наиболее актуальных сегодня мыслей. И действительно, многие литературоведы города Санкт-Петербурга сегодня ловят себя на мысли, что они чаще рецензируют книги покойных писателей, нежели живых: посему любого честного исследователя в таком случае охватывает если не страх (хотя ситуация действительно ужасна), то уж точно чувство стыда и вины перед ушедшим писателем. Ибо высокопарно-обязательное «мы помним» очень часто является лишь неумением заметить ту или иную фигуру при жизни и удостоить её соответствующим литературным вниманием. Сегодня речь пойдёт об Алексее Леонове, точнее, о его книге «Высокий порог», вышедшей после кончины писателя. Данная книга, объём которой превышает семьсот страниц, является итогом жизни русского писателя, целиком и полностью принадлежавшего жестокому двадцатому веку. Впрочем, как верно отметил Евгений Лукин, «для Алексея Леонова время и не может быть иным. Он – летописец минувшего столетия, очевидец жестокого раскрестьянивания, повсеместного разрушения православных святынь, великого военного лихолетья, невиданного распада страны и торжества чуждых ценностей посреди дикого хаоса…». Весьма символичным кажется цветовое сочетание надписей на однотонной, белой обложке книги: зелёный цвет одних надписей перекликается с чёрным цветом других. Жизнь (как известно, в иконописи зелёный – цвет жизни) и смерть располагаются на белоснежной плоскости мироздания… Помнится, ещё в девятнадцатом столетии Фёдор Михайлович Достоевский писал «о том, что литературе в наше время надо высоко держать знамя чести. Представить себе, что бы было, если б Лев Толстой, Гончаров оказались бы бесчестными?... Скажут: "Если уж эти, то"…». Чем важна эта, казалось бы, простая мысль? А тем, что именно писатель всегда был в России неким комплексным эстетическим ориентиром – именно он создавал «литературу красоты» и именно он не имел право на бесчестие в глобальном понимании этого слова. Сегодня роль писателя в обществе определяет, увы, не честь, а, наоборот, бесчестие. Чем больше этот писатель будет эпатировать, низвергать всё и вся, идти размашистым шагом по хрупким душам читателей, словно по живым людям в горе трупов, тем больше внимания он, как ни странно, к себе привлечёт. А наивный читатель, морщась, превозмогая себя (ради чего, спрашивается?), будет дальше заниматься чудовищным самообманом: ну ведь про него все говорят, значит, он не может писать плохо! Прочесть книгу Алексея Леонова «Высокий порог» можно посоветовать всем тем, кто считает, что и в наше время в литературе надо высоко держать знамя чести. Причём, прочесть не торопясь, поэтапно открывая для себя мир писателя. И упаси вас боже читать эту книгу в метро под грохот поезда, в толкучке: мысль писателя в этом случае будет напоминать воду, безвозвратно утекающую сквозь пальцы. Молодой прозаик Вадим Шамшурин однажды очень точно подметил: «Человеческое существование невероятно захламлено звуками». Попробуйте отсеять лишнее и прочесть книгу Алексея Леонова так, будто вы посещаете храм, с должным смирением и соответствующей духовной концентрацией. Книга-храм, место постоянного пребывания души автора и временного пребывания души читателя, является одновременно и высшим эстетическим центром (можно впитывать красоту), и энергетическим центром (можно впитывать веру и обретать силу духа), и, наконец, центром национального самосознания (можно отвечать на вечные вопросы, в духе гогеновских «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идём?»). Далеко не случайно то, что в словах Достоевского и в названии книги Алексея Леонова присутствует одно ключевое слово – высота. Это понятие может реально объединить земное с божественным: именно высота может быть одновременно характеристикой и земных, человеческих помыслов, и божественного духа. Тем более что в стремлении к высокому нет ничего зазорного: куда более странно стремится к низкому. Алексей Леонов – обладатель собственного мира, который был им бережно составлен из разрозненных частей. Поэтому у него и дверь – не простая дверь, а «щелястая, расхлябанная»; провода – не просто провода, а «толстые от снежного опушения»; а развесёлая обитательница лесов белка – не просто белка, а Голубая Белка, предвестница чего-то непознанного («Поперву испуг был. Рыжая белка на деревне – к пожару. А какое знаменье Голубая предрекала, не ведали люди…»). Всё в этом мире подчинено никому не ведомым законам, и каждая деталь в этом мире выполняет своё предназначение. Леонов ищет и находит слово, взять хотя бы ту же «щелястую дверь»: получается нечто эффектное, где-то даже резковатое, но вместе с тем, проникновенно-русское (в самом начале мы вспоминали Велимира Хлебникова, который на свой лад оживлял – «оснегуривал» свой поэтический мир). Таким образом, в прозе Леонова можно встретить и расстановку драматических акцентов, и элементы русского сказа, и размышления о любви и преданности. «Теперь, сколько ни смотрел я по сторонам, не увидал ни встречного, ни поперечного. Наверное, так было и в XVII веке. Может быть, пройдут годы – и снова человек оживит эту землю. И родятся на ней дети. И новый учитель придёт на учительскую дорогу Егора Андреевича Ильинова продолжать вечное дело…». Так завершается книга русского писателя Алексея Леонова «Высокий порог». И его вечное дело, конечно же, будет продолжено.
Кирилл Козлов
Союз писателей России |