№7 2008


Содержание


Лев Мочалов. И если опустеет дом. Стихи.
Петр Кожевников. Ангелы в раю. Повесть.
Андрей Шацков. Март. Стихи.
Сергей Вольский. Птичка Божия. Рассказ.
Валентин Голубев. Встреча. Стихи.
Евгений Лукин. Притча от Жана Бло. Очерк.
Французские гости:
Жан Бло. Одна жизнь на двоих. Фрагмент. (перевод с французского М.Д. Яснова).
Карельские гости:
Александр Костюнин. Полет летучей мыши. Рассказ.
Школьная тетрадь:
Артемий Аграфенин. Моя школа на краю земли. Очерк.
Сергей Бармин. Святая церковь на Дороге жизни. Очерк.
Голос минувшего:
Даниил Аль. Интеллигенция в изображении А.П. Чехова. Статья
Русский мир:
Григорий Марговский (США). Девять карт моей колоды. Стихи.
Борис Орлов. Тайная вечеря. Стихи.
Михаил Аникин. Богословие в красках. Исследование.
Сергей Цветков. Путешествие в Венетию. Путевые записки.
Александр Беззубцев-Кондаков. Вор как диссидент. Статья.
Ростислав Евдокимов-Вогак. Город, люди, мифы. Эссе.
Виктор Гариков. Окрыленная рука. Стихи.
Меценат:
Николай Пономарев. Мы инвестируем в будущее. Интервью.

SnowFalling

Валентин ГОЛУБЕВ

ВСТРЕЧА

Памяти Алеши

Свыкнуться с долей сиротской, поверить:

Все за грехи, и не стоит роптать.

Так уж отмеряно, а не иначе…

Мера безмерна!

В небесные двери,

Легкий, войду я, не вор и не тать,

Спрятав в рукав подаянья калачик.

И под цветастыми арками радуг

Ангела, сына ль проступит лицо?

– Хлебом своим поделиться сегодня

Старый пришел я. Последняя радость…

Шутит в ответ он: – Держись молодцом!

Или не понял ты милость Господню?

Апрельская бабочка

Когда весной из-под снега

Проявляются камни надгробий

И песочницы детских площадок,

И другие приметы прожитой жизни,

Утром в проявленном мире,

На самом зачатии дня,

Когда под ногами похрустывает ледок,

Подкрашенный багрянцем рассвета,

Ты понимаешь, что уже ничем

Не заглушить голос зерна

Озимых на пригородных полях,

И ждать осталось недолго

До Воскресенья Христова,

И ты ощущаешь всю никчемность

Собственного существования

Без сопричастности к миру,

Беременному весной,

К набухшим зеленым огнем

Почкам деревьев и к белой бабочке

На твоем плече,

Перепутавшей август с апрелем.

Наступает время бесчисленных преображений,

В котором нет места Концу Времен.

Душа освобождается от груза

Рожденья и смерти, старости и страданий.

Ты чувствуешь, как перехватывает горло

Таким щемящим восторгом,

Что забываешь о грязной мостовой под ногами.

И на углу, у подвала пивной

Человек, представившийся

Ветераном Куликовской битвы,

Которому весеннее утро

Явно прибавило настроения,

Расскажет о том, как вчера

Двое влюбленных, взявшись за руки,

Улетели в небо

С крыши местной «высотки».

Господи, дай им крылья!

Ловлю кураж

Чтобы пройти минное поле

Зависти и предательств,

Я ловлю кураж,

Как ловит Перун

Упущенные им же самим молнии,

Как ловят умершие энтомологи

Не пойманных ими при жизни

Бабочек в садах Господних.

Ловлю кураж,

Чтобы не быть таким одиноким

В давке в обесточенном трамвае,

Уходящем из двадцать первого века

В неизвестном направлении,

Среди стариков и детей,

Лишенных призора.

Я – последняя их надежда.

И, чтобы им, да и мне повезло

И довезло куда надо,

Я забираюсь на крышу

И руками хватаюсь за провода…

Православный полуязычник,

Чтобы поймать кураж,

Я сшил себе плисовые штаны

И красную косоворотку,

Одел сапоги смазные

Черные, как тучи,

С молниями, как у Перуна

На обугленных голенищах.

* * *

Мне с моею душенькой непросто,

Нам в огонь, а из-за спичек спорим.

Называет кров наш будкой душной,

То в слезах, то с птицами к погосту…

Не к лицу ей лакомиться горем,

Представляться бедною простушкой.

Наша жизнь любой другой не хуже!

Вот крыльцо доской подправлю новой,

Солнечный придет к нам в гости зайчик.

То над грядкой, то по саду кружит

Белой головы моей садовой

День-деньской в заботах одуванчик.

Самой, что ни есть, суровой нитью

Я к земле пришит в заботах грешных

О куске и крове. И, как милость,

Принимаю право по наитью

Жить.

Душа совсем от рук отбилась,

Крылышками, улетев в скворешник.

Возвращение домой

Осень. Кошка мышкует на грядке морковной,

Где ботва в паутине ажурной – предзимья примета,

Где мышиные норы уходят аж до преисподней.

Мышь-полевка намного богаче церковной,

Пусть защита не та, но у каждого выбор. И это

Еще первобытный отбор.

Поблекли холодные полдни.

Этим утром синица в окно постучала,

Будто знак подала мне: нагрянули странные гости.

Вышел в сад, глянул: в мареве Маара и Морок морочит

Наважденьями утренний мир. – Жить сначала

Ты надумал. Торопишься, черпаешь радости горстью

В истоках, садовник. Мы жители этих угодий сорочьих,

Мы предтечи твои, – сад звучит, – наши нити

Корней прорастают в пространстве.

Крещусь. И округу,

И землю крещу я, и поблекшее лунное блюдце.

Сны раскрылись, прорвались потоки наитий.

Сквозь деревья иду, ощущая, как плоть их упруга.

И, кому – не понятно, кричу: Мне уже не вернуться!

* * *

Домик подвязан дымком к оловянному небу,

Кошка на крыше решила забраться на тучу

По ручейку восходящего тлена печного.

Кто распушил на сугробах подтаявших вербу?

Глянь, а по снегу-то клинопись знаков летучих,

Птичьи следы иль письмо из пространства иного.

Я нараспев эти знаки читаю с опаской

Голос сорвать или в пропасть сознанья сорваться.

Выполнен долг, и тогда пораженье – лишь средство,

Чтоб через гибель воскреснуть.

Неделя до Пасхи.

В грае вороньем слышны отголоски оваций

Драмы старинной.

Пойду у печурки согреться.

Свет отключали. Часов электронных улитка

Уснула. Что же, о грустном в безвременье лучше

Не думать.

Настя на праздник одарит побывкой,

То-то, обрадуясь, вскрикнет на петлях калитка,

Кошка, соскучившись, спрыгнет, мяукая, с тучи,

Сам я застыну в дверях с виноватой улыбкой.

* * *

Ломится солнечный лучик в открытые двери.

Блеет коза на крыльце, вызывая козленка из дома.

Где он, проказник,

с хозяйкой повадился завтракать вместе.

Свет обнажился. Заветные спрятались звери,

Твари ночные ушли за предел, беспокойством ведомы,

Дальше от зависти, сглаза, и прелестей наших и мести.

Сорные травы, названья которых забыты:

Снить, веретельник, волчец и еще, и так далее – в глуби

Древних корней родовых,

Безымянности вроде и рады.

Так им спокойней в миру вековечном, но квиты

Будем мы с ними, когда и меня в глиноземные глыбы

Молча положат, как звали – забудут.

Стою у ограды.

Правлю косу, косовищем упертую оземь.

Гулко, и звук разлетается, слышно и в Иерихоне.

Выскочил следом козленок, калитка прикрытая, вроде.

Между мирами сквозит

– Ах, касатик, все косим? –

Мимо старушка идет в допотопном еще балахоне

И, улыбнувшись: – В моем-то как все заросло огороде!

* * *

Собираю мусор в костерок,

Граблями – стальной гребенкой жесткой

Прошлогодних трав чешу вихры,

Стерегу котенка от сорок,

Крашу ли стволы дерев известкой –

Разжигаю в памяти костры.

В них тщета с надрывом пополам,

Дни удачи скомканные наспех,

И безлико прожитые дни.

Каждому воздастся по делам!

Стерлась на моем колечке надпись:

«Господи, спаси и сохрани».

Воду из колодца в дом несу,

Настина с крыльца сверкнет улыбка.

Жмурюсь я, в глазах от солнца рябь,

Да и капля пота на носу…

Слишком хорошо все, слишком зыбко,

Только б воду мне не расплескать.

* * *

Тень от тучи, полонив окрестность,

Собственной всего лишила тени.

День поблек, цветы подслеповато

Ищут, где же солнце? Неизвестно

Даже мне, я лишь знаток растений,

Голову склоняю виновато,

Как подсолнух. Разве это беды!

День ко дню у Господа не ровня,

Нынче нечет, завтра будет чет.

Настенька, возьмем велосипеды,

К озеру поедем, где часовня

Маковкой зеленою цветет.

Лихо с горки, в горку еле-еле.

Мы на жизнь еще не осерчали,

И вперед дорога, а не вспять.

Станет вдруг светлей у самой цели,

Ощутим: за нашими плечами,

Взмахивая, тени шелестят.

* * *

Стерлось слово, и не понять:

Эта весть мне была откуда?

А колодезный ворот певуч…

И, хоть трудно ладонь разнять,

В глубину вековую – чудо! –

От сует своих брошу ключ.

Не хирея, буду стареть

Я, отставший от электрички.

Буду жечь чистотелом желчь,

Вширь расти, поперек толстеть,

Буду бревна менять на спички

И зазря керосин не жечь.

Заведу в загородке коз,

Нагребу грибов для засолки,

В баньке тешась хмельным парком.

– Что погост ему, что покос! –

Зубоскалят в чащобе волки, –

Нам бы старого вожаком!

Первый снег

Был черен сад и палисадник пуст,

И ожиданье радостей напрасным,

Но первый снег, узнав, что чуда ждут,

Заставил цвесть черемуховый куст.

Преображать и делать мир прекрасным –

С таким талантом долго не живут!

Белы у птиц бока и городье

Построек. Сам удостоверю чудо

По белому печатками сапог.

К утру растает, это все пройдет,

Как время в никуда из ниоткуда

Проходит. Вот и я не смог

Признать,

Что все вокруг, по сути, миражи,

И радовался радостью щенячьей,

И не хотел себя перебороть.

Седой ребенок. Пальчик покажи –

Я хохотал, я эту радость нянчил.

Ну, вот и к нам стал милостив Господь.

_______________________________________________

Валентин Голубев – поэт, переводчик, автор книг «Праздник», «Русская рулетка» «Жизнь коротка» и других, член Союза писателей России.

 

Сайт редактора



 

Наши друзья















 

 

Designed by Business wordpress themes and Joomla templates.