НАМ ВНЯТНО ВСЕ

Александр Казин.

Россия и мировая культура. СПб, 2004.

Основная мысль автора, краеугольный камень его позиции состоит в том, что верующий разум есть основной принцип русской философии. Здесь проходит главный водораздел, отделяющий острый галльский смысл и сумрачный германский гений от чистосердечно верующего русского любомудрия. «Вопрос, собственно заключается в том, каков источник истины для человека – той истины, без которой он не может жить?» – размышляет Александр Казин и делает однозначный вывод: «Сформулированная в таком виде, указанная проблема есть основной вопрос верующего разума. Более того, это есть основной вопрос русской философии, ибо именно в России вопрос о вере и разуме (рациональном знании) был и остается до сих пор наиболее актуальным и спорным моментом национальной культуры, как в его теоретическом, так и в сугубо практическом (прагматическом) повороте».

Обоснование и иллюстрация этого постулата составляет главное содержание книги доктора философских наук Александра Казина. За исключением некоторых авторских курьезов наподобие того, что «по выражению Горького российская литература от Пушкина до Солженицына – это лучшее, что сделано нами как нацией», книга является добротным исследованием, знакомство с которым полезно во всех отношениях. Однако принять на веру ее ключевой постулат представляется несколько поспешным, и вот почему.

Когда Энгельс формулировал «основной вопрос философии» как проблему соотношения духовного и материального, он ранжировал философскую проблематику на определенных методологических основаниях. Причем окончательный вывод исключал возможность дальнейшего философствования вообще, поскольку предполагал вероятность единственно правильного ответа на единственно поставленный вопрос. В дальнейшем это привело к философскому тупику, обозначенному в соответствующем разделе «Краткого курса истории ВКП (б)».

Попытка сформулировать «основной вопрос русской философии», как бы он ни определялся, представляет собой неоправданную редукцию марксистской идеологемы на достаточно чуждую реальность – хотя бы уже потому, что признанный авторитет в истории русской философии Василий Зеньковский выделял как минимум четыре направления в национальном интеллектуальном поиске. Иными словами, в данном случае происходит бросание из крайности в крайность, когда противоположности любовно сходятся на одной станции – у истины в последней инстанции.

К тому же, если выводить факт четырех русских революций минувшего столетия из неспособности элиты страны отдать ясное предпочтение разуму или наитию в границах проблемы верующего разума, то как такой факт ни взвешивай на весах Иова, вывод может быть только один, указанный еще в Ветхом Завете: «ты взвешен и найден легким». Со всеми вытекающими последствиями.

Заметим, что и западная, и восточная традиция на практике давно решили вопрос о корреляции веры и разума. Речь идет о понимании веры как универсального средства спасения души, при том условии, что разуму передана вся полнота полномочий по части выживания бренного тела. Снимает ли это проблему, поставленную Александром Казиным? Конечно, нет. Однако пребывать в убеждении, что верующий разум может спасти Россию в грядущем, представляется несколько опасным. Российская история убедительно показала: когда вера перестает быть источником личного спасения души, ее легко превратить в феномен массового помешательства, при котором легко осуществимы самые губительные новации. Это, кстати, хорошо понимал еще Петр Великий, который однажды заметил, что вокруг Царьграда было три тысячи монастырей, однако это не спасло столицу Византии от агарянского погрома. Вот и ответ на «основной вопрос» в его «практическом повороте».

Пестуя в себе верующий разум, русский человек так никогда и не вырвется из особого запасного тупика, заставленного бронепоездом психологических заблуждений. Именно поэтому верующий разум и не отбрасывает тени на наше время, что, по словам автора, есть вернейшее доказательство фантомного существования того или иного симулякра как призрачного наваждения, собственного бытия не имеющего, но на реальном бытии паразитирующего.

Вроде того шукшинского героя «Калины красной», который имел семь судимостей, но при всем при том чудом сохранил первозданную адамову свежесть, почти став и ударником коммунистического труда, и воплощением чистоты первого мужского чувства. Нет сомнения, простодушному зрителю можно показать и не такое, да только толку в том нет. Не будем обольщаться: верующий разум едва ли плодоносит в лагерной версии. Правда, в России он все еще сохраняется. Но если главное дело русского воина Иоанна, как утверждает философ, будет заключаться в защите храма от рынка, то есть сохранении «непродажных сегментов цивилизации», то сделать это будет возможно, четко разграничивая разум и веру, а не сливая красное и пресное в один сосуд.

Подняв вопрос о месте России в мировой культуре, Александр Казин невольно напомнил о современном выборе России. Либо продолжать пестововать в себе ложную самость, подавляя при этом собственные экзистенциальные потребности и лишая тем самым страну исторического будущего. Либо сменить золоченые одеяния на рабочее платье, принять мир таким, каков он есть, и ответить на его вызовы не выдуманной викторией духа, будто бы одержанной против золота и меча, а реальными продуктивными действиями, способными вызвать уважение и признательность человечества как альтернатива навязываемой миру бестиализации жизни.

Опорой в этом будет опять же не торжество православного ренессанса на обломках протестантского, католического или исламского апокалипсиса, а всечеловеческий и потому всепобеждающий национальный дух, для которого православная вера – одна из скреп служения долгу перед памятью предков, перед русской историей и культурой. Впрочем, об этом всечеловеческом синтезе в русском человеке давно и точно сказал в пушкинской речи Достоевский, а Блок позднее отозвался скифскими стихами: «нам внятно все».

____________________________________________________

Евгений Лукин – поэт, прозаик, переводчик, автор романа «По небу полуночи ангел летел», сборников литературно-философских эссе «Пространство русского духа», «Философия капитана Лебядкина» и других, член Союза писателей России.