БЛИСТАТЕЛЬНАЯ ТРИЛОГИЯ

Момо Капор.

Хроника потерянного города.

Сараевская трилогия. СПб, 2008.

Ныне здравствующий классик сербской литературы Момо Капор родился 8 апреля 1937 года в столице Боснии Сараево. Окончил художественную академию в Белграде. С успехом выставлялся в художественных галереях Швейцарии, Бельгии и США. Но все-таки наибольшее признание Капор получил в качестве писателя. В Сербии он академик, кавалер нескольких высших национальных литературных наград и едва ли ни самый читаемый автор за всю историю сербской литературы. Будучи вовсе не чужд современным веяньям (его даже называют одним из основателей сербской «джинс-прозы»), он глубоко укоренен в традициях своего народа.

Блистательная «Сараевская трилогия» Капора, только что вышедшая на русском языке в прекрасном переводе петербургского переводчика В.Н. Соколова, состоит из трех самостоятельных произведений: «Хранитель адреса», «Последний рейс на Сараево» и «Хроника потерянного города» (последний роман и дал название всей трилогии). Что их связывает? Как представляется, все части трилогии объединяет общая композиция, характерная для музыкальной симфонической формы.

Первая часть, «Хранитель адреса», andante moderato. Здесь на фоне своеобразного «романа воспитания», когда в первые послевоенные годы происходит становление как личности лирического героя произведения, мы находим постепенное развертывание двух основных тем. Первая – Сараево как особый культурный мир, во многом уникальный и удивительно плодотворный. И второй мотив – подспудно зреющая темная энергия города, порожденная, в общем, той же причиной, что и ее светлая ипостась – пограничностью вер и культур. Темы эти постепенно переплетаются, и их временное и явно неустойчивое равновесие с трудом достигается на последних страницах романа.

Вторая часть, «Последний рейс на Сараево», presto (впервые на русском языке этот роман был опубликован в журнале «Северная Аврора» № 6, 2006 год). Это типичные скорее для третьей части симфонической формы вариации. Главный герой с говорящим именем Слободан Деспот («Свободный хозяин») в паре с настроенной против него дочерью оказываются невольно втянуты в танцевальное состязание-марафон. Пытаясь помочь дочери, он попутно вспоминает все то, что осталось ей совсем неизвестно, да и непонятно. Но узнай она об этих страницах его жизни, скорее всего совсем по-другому отнеслась бы к своему отцу, лично спасшему сотни людей от резни в Сараево. Однако она этого никогда не узнает. Танец и повествование все убыстряющегося темпа завершаются драматичной и героической развязкой.

Третий роман, «Хроника потерянного города», начинается, как типичное adagio, но постепенно его ритм ускоряется, чтобы завершиться allegro majestoso, где объединяются обе изначальные темы, переосмысленные и обогащенные жестоким опытом гражданской войны, свистопляска которой проходит сквозь всю вторую часть трилогии. Все завершается настоящей фугой, где тема современности сплетается с мотивами многовекового прошлого и с воистину симфоническим («созвучным» им обоим) молением ко Господу.

Как многое нам будет горько знакомо в романах Момо Капора! Вот «новая сараевская власть с конца Второй мировой войны холила и воспитывала своих янычар». «Как и прежние, новые янычары стыдились своего происхождения… Самыми лютыми врагами считали родных братьев, не отрекшихся от родни и принадлежности к своему народу. Боснийские темницы годами заполняли те, кто на свадьбе и в сельских корчмах осмеливался запеть старую гайдуцкую песню о славе и храбрости своего рода. На каторгу отправлялись за рассказанный анекдот, неосторожное заявление или обладание не понравившимися властям книгами; короче, за все то, что сараевский режим называл сербством». «Наконец-то многолетнее стирание исторической памяти принесло плоды: оказалось, что просвещенный мир вообще не знал, что в Сараево все это время вообще жили сербы!»

Надо ли напоминать, что боснийские мусульмане, так называемые «муслим», по происхождению – те же сербы. Это потомки ренегатов, из трусости или из желания получить привилегии и сделать карьеру перешедших в ислам. Обязательным условиям таких переходов было предательство. Верность новым хозяевам следовало доказать кровью: донести на брата, поглумиться над иконами, отдать собственных дочерей в наложницы какому-нибудь паше. Что, конечно, не означает, будто все сегодняшние «муслим» таковы. Как раз Момо Капор выражает уверенность в том, что простые люди не имели отношения к творившимся зверствам.

И все-таки повествование заканчивается не на линии фронта физического, а там, где пролегает фронт духовный: на святой горе Афон. Автор вспоминает «притчу о хиландарском игумене Данииле, которому летом 1924 года во время усердной молитвы явилась тень Георгия Хиландариоса, строителя разоренного монастыря, на фундаменте которого сербы воздвигли Хиландар: словно прозревая будущее, Георгий, говорят, произнес перед монахом Данилой семь слов пророчества:

– Полумесяц опять угрожает кресту… Будет плач великий.

Меня потом спрашивали, долго ли я пробыл в Хиландаре?

День, ночь и всю жизнь!»

__________________________________________________________________

Ростислав Евдокимов-Вогак – поэт, прозаик, историк, автор книг «Стихотворения», «После молчания и ряда научных публикаций, член Русского ПЕН-центра.