* * *

Туда пешком заходят огромные суда,

безлюдные, как небо, пустые, как вода,

и, круглые антенны к востоку наклоня,

безмолвно ждут, как то, что сидит внутри меня.

Внутри моих стремлений вот этот господин.

Он сам не свой от страха, что он совсем один;

что птица забываний, покинув свой насест,

своим железным клювом возьмет его и съест;

а раз она взлетела - и это не вранье –

у птицы клюв! Пожалуй, и я боюсь ее.

Помимо этих страхов внутри меня - букварь,

где названа любая живая вещь и тварь;

но он не понимает, зачем я жду в порту

с картонным чемоданом и веточкой во рту,

и почему на берег в молитвах и снегах

сбегает куст сирени на четырех ногах.